бумаге газетенке, описана наша с Кимами и Вилкой кокаиновая оргия. И ведь даже своих граждан их телека этим повеселить не получится — у нас про кокаин и оргии нельзя. Но какая фантазия у этого борзописца с великолепным именем Хулио! Инфа, разумеется, взята у «анонимного источника из близкого окружения президента Альенде». В суд подать не выйдет — я же Советский гражданин, и никаких договоров про «не вырезать и не перевирать» с этой газеткой не заключал.

— Любимая, а ты знала, что мы с Юрой — педерасты и наркоманы? — с улыбкой встретил я появившуюся в комнате, переодевшуюся в темно-зеленое платье, сережки с изумрудами, тонкую цепочку с изумрудным же кулончиком и невесть как успевшую соорудить сложносочиненную высокую прическу девушку.

И даже накраситься успела — вот она, школа КГБ!

— Стоило оставить тебя одного на две минуты, и ты сразу упал на самое дно, — скорбно вздохнула она, подошла и нежно прижала к себе. — Не волнуйся, любимый, я вылечу тебя и от педерастии, и от наркомании.

Мы поцеловались, девушка вытерла с моих губ налипшую помаду нашедшимся на столе платочком и ухмыльнулась:

— Первым делом ты должен перестать красить губы.

Не выдержав, я заржал, а Виталина села читать газетку, мило порозовев щечками к ее середине:

— Спорим этот урод сам регулярно ходит на оргии?

— Фантазией такое придумать сложно, — кивнул я. — Потом кино снимем про зажравшегося американца, который к сатанистам в закрытый клуб ходит, на оргии.

— Мир пока не готов? — с ухмылкой предположила девушка.

— Пока не готов, — не стушевался я, надевая пиджак.

Покинув каюту, встретились в коридоре с Кимами — одетая в более легкое кимоно и собравшая волосы в те же «шишечки» по бокам, что и вчера Джехва выглядит безукоризненно, а вот Юра немного помят — не привык к путешествиям и смене часовых поясов. Его жена тоже не привыкла, но она — девочка, поэтому жульничает при помощи косметики. Прихватив с собой охрану и членов делегаций, прошлись по кораблю и по трапу спустились на оцепленный местными и пришлыми вояками кусок пирса.

С высоты Сантьяго показался чуть ли не прибрежным городом, но на самом деле от него до океана далековато, поэтому сейчас мы находимся в порту Сан-Антонио, от него до столицы почти сотня километров. Вчера вечером нас привезли сюда на поезде, обратно поедем на нем же. От столицы городок отличается «заточенностью» под логистику — отсюда отбывает немалая доля экспортной продукции — и рыболовство. Меньше сотни тысяч жителей, малоэтажная застройка, покоцанные дороги — все атрибуты маленького портового городка в наличии. Отличается и народ, предпочитающий ярким краскам практичность. Ладно, насчет «предпочитающий» я погорячился — ходят в том, что могут себе позволить.

Наша группа забралась в лимузин — перегнали сюда специально для нас, от порта до вокзала кататься — остальные погрузились в автобус, и водитель в виде дяди Вадима (местных водительских прав у него нет, но их никто и не попросит), пристроившись за полицейским кортежем и парой армейских броневиков, неспешно повез нас по потрепанным улочкам Сан-Антонио.

Сегодня утром прибудет еще одна порция делегатов, во главе с Андреем Павловичем Кириленко. Как бы отдельно от делегации, но в том же самолете летит поп Никодим, который сразу из аэропорта поедет общаться с местными коммунами старообрядцев на тему переезда на историческую Родину. Ну а Кириленко будет окучивать синьора президента более предметно — у него получится лучше, чем у меня, потому что я, как ни крути, пацан, а Андрей Павлович де-факто является вторым человеком в Партии после деда. Де-юре таковым является баба Катя, но она, как бы шовинистически это не звучало, дама, поэтому довольствуется курированием культуры, в то время как Кириленко курирует промышленность, масштабные стройки (БАМ в частности), транспорт (недавно подмахнул мой запрос о бесплатном проезде для участников боевых действий) и связь. Человек-индустриализация, короче. Мы с ним не раз виделись на мероприятиях, но вот так, в камерных условиях, пообщаться возможности не было, поэтому я испытываю лёгкий энтузиазм — у не успевшего впасть в маразм высокоуровневого партийного старожила точно можно научиться чему-то полезному. Ну или хотя бы потешных баек послушаю!

Глава 23

Национальный стадион Сантьяго — место для чилийцев почти культовое. Помимо того, что на нем играют в нежно любимый всей Южной Америкой футбол, здесь время от времени проводят массовые мероприятия политической окраски. Ну а если у нашего синьора Альенде не получится удержать власть, сюда его «преемник» Пиночет будет сгонять десятки тысяч противников своего режима.

Но это все не важно, потому что сейчас стадион используется в более веселом качестве — наши и местные монтажники проделали невероятную работу, всего за сутки оборудовав его для нашего выступления. Мы — это я и группа «Цветы», которую привез с собой Кириленко. Сам он выступал передо мной, совместно с президентом Альенде. Мне на сцене долго находиться не разрешили — опасно, потому что на стадион набилось сорок с небольшим тысяч человек. На «Цветы» и мои песни им по большому счету плевать, а вот посмотреть на мою скромную персону и чуть менее скромные персоны президента и важного деда из нашего Политбюро слетелись все, кто мог. Мероприятие убыточное — СССР платит Чили половину стоимости аренды стадиона, но билеты не продаются — мы здесь ради идеи и укрепления авторитета синьора президента. Процесс накопления зрителей затянулся — на входе всех обыскивают, и три десятка невесть на что надеявшихся потенциальных убийц уже отправились в тюрьму за попытку пронести огнестрел с понятной целью. Так же в тюрягу отправилась группа из пяти идиотов, от которых за версту разило керосином — пытались протащить коктейли Молотова.

— Коммунистическая партия Чили — это мощное оружие народа, которое родилось из бездны страданий, возникло из недр отчизны, из твердости ее характера и оскорбленной гордости народа! — вещал я полупустым (потому что сюда и восемьдесят тысяч зрителей набить можно) трибунам, с которых мне махали красными флажками и тематическими плакатами. — Столетиями гордый чилийский народ эксплуатировался пришлыми и доморощенными капиталистами, и у вас не осталось выбора кроме сплочения и борьбы за свои права. Тогда, на заре зарождения борьбы рабочего класса против угнетения, к ней присоединялись все от мала до велика!

Исторический факт — загнанные на заводы дети тогда бастовали вместе со взрослыми. Стыдно за собственную слабохарактерность, но на такой объект «попадания» я бы не согласился.

Трибуны ответили одобрительным гулом — выступавшие до меня синьор президент и товарищ Кириленко очень качественно разогрели толпу.

— Империалистические элиты США обожают Южную Америку, — продолжил я. — Потому что видят в ней фундамент собственного экономического процветания. Их политики и СМИ могут улыбаться и врать сколько угодно, но на благополучие чилийцев и ваших соседей им плевать!

К гулу добавился свист позитивного оттенка.

— США очень хорошо освоило технологии экономического убийства! — продолжил я. — Они будут обещать вам кредиты, но все они будут потрачены на выплаты по внешнему долгу, который будет увеличиваться все больше и больше.

Народ заулюлюкал — не на меня, на северного соседа.

— США загоняют целые народы в долговое рабство, не позволяя тратить вырабатываемую пролетариатом прибавочную стоимость на улучшение благосостояния населения. Разве это их горы⁈ — указал я в сторону гор.

— Нет!!! — ответил народ.

— Разве расположенные под этими горами сокровища принадлежат США⁈

— Нет!!!

— Это ваши горы! Ваша руда! Ваши заводы! Ура!

— Ура!!!

— Американские элиты считают себя «игроками», и играют они жизнями простого народа! Но мы не хотим быть пешками! Когда-то наша страна вырвалась из капиталистического контура, проведя национализацию, и теперь СССР процветает! Единственный способ снять с себя ярмо квазиколонистов — перестать играть в их кровавые игры! Viva la nacionalización!

— Viva la nacionalización!!! Viva la nacionalización!!! Viva la nacionalización!!!

— Пылающее в наших сердцах пламя не потушить лживыми речами капиталистов! Это пламя способно привести народы Земли к свободе и процветанию! — а теперь во весь голос. — Это — пламя Революции!!!

Народ поднялся на ноги и зааплодировал, музыканты за моей спиной взялись за дело, и мы всем стадионом спели испаноязычную версию старого-доброго «Интернационала». А теперь нужно немного успокоить товарищей перед развлекательной частью:

— Чили — невероятно красивая страна с хорошими, добрыми и гостеприимными людьми.

Вот только негров, индейцев и всех остальных ненавидят — расизм здесь жуткий, но об этом мы деликатно умолчим.

— И я от всей души благодарю вас за такой радушный прием, товарищи! Вива ля Чили!

— Вива ля Чили!!!

— Они ваши, пацаны, — с улыбкой передав эстафету «Цветам», я ушел за кулисы.

Вспотел как собака, и не столько от комфортной «двадцаточки» тепла, сколько от нервов — а ну как кто-то оружие все-таки пронес? Ненавижу загранки!

Тем временем стадион окутали